Забавник - Страница 81

— Он здесь не жил, — задумалась колдунья. — Идем к Вертусу.

Пол и стены всего восточного крыла были исчерчены линиями. Рич даже замедлила шаги, разбирая хитросплетения неизвестного рисовальщика. Над крестами и окружностями начинало щипать глаза, между пальцев проскакивали искры, волоски на руках вставали дыбом. Сила таилась в рисунках немалая, но задействована она пока не была. Вертус сидел в гостином зале школы, за столом, где чаще всего восседал Бравус. Проход дальше охранял десяток стражников, которые явно были перепуганы не меньше, чем стражники на улице, и готовились задорого отдать свою жизнь.

— Не спишь, маг? — спросила Айра, заходя в зал. — А это опять я.

— Я свое выспал, — прошептал старик, окидывая тяжелым взглядом гостей. — Смотри-ка, и ученички мои с тобой? Переучивать не приходится?

— Добириус мертв, — не ответила на его вопрос Айра. — Зачем посылал его к Туску?

— Мертв, выходит… — мрачно пробормотал Вертус— Ну да ты меня не удивила. Другим удивила. Ты изменилась, девка. Где силушки-то прикупила? Ярче гореть, чем вот эта негодница, — он кивнул на Рич, — не стала, но пылаешь, как звезда. Правда, холодная звезда!

— И холодные звезды горячи, — отрезала колдунья. — Время уходит, маг. От кого ты отгородился линиями? А не боишься, что враг тараном разобьет стены твоего логова? Кого ты сберегаешь здесь?

— Детей, — медленно проговорил Вертус, и Рич почувствовала, насколько он стар. Ей даже показалось, что за то время, пока она училась в школе, маг стал много старше, на ее глазах превратился из крепкого старика в дряхлого старикашку, а теперь он вовсе едва сидел за столом.

— Детей, — повторил Вертус, вытянул по столу тонкие руки, растопырил пальцы. — Пятнадцать человек. Пальцев не хватит, чтобы счесть… Ты, я смотрю, не бережешь своих? Таскаешь за собой двоих… да нет, сразу троих! А ведь они еще растут. В двадцать пять лет человек перестает расти. Значит, до двадцати пяти лет его можно считать ребенком, а уж когда он вырастет, начинается увядание. Немедленное увядание. И длится оно порой сотни лет. Тысячи лет. Но, как ни растягивай время, рано или поздно увядание заканчивается, потому что нечему становится увядать. Лепестки отлетают…

— Ты бредишь? — не поняла Айра.

— Еще жизнь сокращает огонь, — продолжал тянуть слова Вертус— Того, в чьей груди огонь, он сжигает. У тебя в груди огонь, Айра, но в тебе есть и лед. Лед — это хорошо. Он не даст огню испепелить тебя.

— Вертус! — повысила голос Айра.

— А уж если кто-то или что-то сосет из тебя силы, так готовься, — прикрыл глаза маг. — Готовься, что он высосет тебя до дна. За амулетами я послал Добириуса. За амулетами. Туск пропал куда-то, но у него было много… амулетов. Хороших амулетов. Туск был хорошим магом. Мелким, но старательным. Знал мало, но в совершенстве. Мне нужны амулеты. Пятнадцать хороших амулетов. Лишними не будут, я должен сохранить зерна… Не дать им прорасти! Слишком много крови пролито…

— Ты говоришь, что Туск — был? — не поняла Айра.

— Был, — кивнул Вертус— Не одна ты раздаешь зерна вести. Я тоже кое-что умею. И о смерти Добириуса знал раньше, чем ты вошла в эту комнату. И о смерти Туска… Его убили. Недавно убили. Качис еще живой, но глупый. Он служит конгу. Варит ему зелье. По твоему рецепту, Айра. И Лайрис еще живой. Самый знающий из четырех наставников школы, и самый глупый. Зато старательный!.. Он в городе, жжет костры. Тоже служит конгу. Все кому-то служат, Айра, кроме тебя и твоих друзей. Но Лайриса я могу и проглядеть. Он трус. Всего боится. Осторожный!.. Но будь я риссом, и я бы боялся. Было время, только за отблеск искр в левом глазу протыкали мечом. Лайриса плохо видно. Он, как Марик, опекун вот этих смышленышей, весь покрыт магией — не разглядишь, что под ней. Правда, у Лайриса магия на одежде…

— А кому ты служишь, маг? — прямо спросила Айра.

— Кому… — повторил Вертус и вдруг стал тем самым крепким и внимательным стариком. — Себе, конечно. Как и все. Но еще тем пятнадцати детям, что заперты теперь в учебной комнате. Помнишь мои слова? Я говорил с ними, поэтому они сидят и молчат. Они знают, что в них. Они знают об охоте.

— А если бы ты знал то, о чем пока еще не знаешь? — сузила взгляд Айра. — Если бы ты знал, кто из них…

— Тогда бы я охранял только одного, — произнес маг. — Или всех. Но его особенно тщательно.

— Что ж, — задумалась колдунья. — Я еще вернусь и попытаюсь присмотреться к твоим подопечным. Конечно, если никто не доберется до них раньше меня. А пока меня больше беспокоит судьба одной юной девчонки, что еще недавно была в каморке Туска. Ответь мне, почему Лайрис не жил в своей комнате и где был убит Туск?

— Лайрис еще не стар, — усмехнулся Вертус— Почему бы ему не ночевать на ложе, согретом дородной сайдкой? Он давно в Скире, Ирунг отыскал этого рисса примерно в одно время со мной, но нанял раньше. Так что я бы присмотрелся к скирским мальчишкам, возможно, кое-кто из них уже сверкает колдовскими искрами в глазах!

— Скирских мальчишек может уже не остаться! — повысила голос Айра. — Где погиб Туск?

— Не знаю, — пожал плечами Вертус— Я бы, пожалуй, ответил тебе, но та магия, которой я окружил моих подопечных, не дает мне приглядеться.

— Как могли тебе помочь амулеты Туска? — подала голос Рич.

— Оголите запястья, — попросил маг.

Рич сдвинула рукав на локоть. Загремел кольчугой Тир. Оголила руку Айра.

— Косой крест, — покачал головой Вертус— У каждого из вас косой крест. Неужели вы думаете, что это метка врага? А отчего он зудит? Отчего он покраснел, словно кто-то раз за разом обводит его острием ножа? Вот ваши амулеты. Откуда они взялись, я не знаю. Кто их нанес, не знаю. Может быть, некто сильный, что ушел из этого мира, но не добрался до престола Единого, дает о себе знать?