Забавник - Страница 112

112

— И он ничего не говорил тебе? — Айра переплела пальцы. — Город валится в бездну, маг. Я пока не нашла ни демона, ни охотника, но по улицам течет кровь, и ее будет все больше! Неужели маг ничего не говорил тебе? Как отыскать демона? Почему он не отыскал его сам, если уж выяснил, в ком лежат зерна Зверя? Что ему помешало?

— Помешало что-то, — пожал плечами Вертус— Какая разница? Город уже в бездне, Айра.

— Тогда отчего ты пытаешься уберечь пятнадцать молодых людей? — не поняла колдунья. — Почему не бросишь их? Что тебя удерживает?

— Многое, — пробормотал маг.

— Назови хоть что-нибудь!

— Хорошо, — наставник закрыл глаза и несколько мгновений тяжело дышал. — Хорошо. Я скажу. Скажу теперь, потому что после сказать будет некому. Там, среди этих пятнадцати — мой ребенок.

— Подожди! — оторопела Айра. — Кто из них?

— Я не знаю, — мрачно сказал Вертус.

— Но… — Айра в замешательстве переглянулась с Мариком. — Тогда ты должен спасти всех!

— А я что делаю? — обессиленно прошептал маг. — Впрочем, какая разница, что я делаю, спасти все равно не удастся…

— Подожди! — Айра вскочила с места. — Но если нам удастся явить демона, тогда зерна покинут носителей! И кто бы то ни был, мы или этот охотник, кто бы ни сделал это, он освободит всех пятнадцать. И твоего ребенка тоже!

— Ты не понимаешь! — Вертус обернулся, выпрямился и с усилием произнес, почти закричал: — Ты не понимаешь… Тот, кто носит главное зерно, он и есть мой ребенок. Он!

— Стой! — Айра медленно опустилась на скамью, распустила шнуровку на воротнике рубахи. — Стой, Вертус… Я не слишком хорошо разбираюсь в демонах. Не настолько хорошо, чтобы понять тебя. Но кое-что я знаю. Когда демон разбрасывает собственную сущность в других людях, он не убивает их, он прячется в них! Почему ты решил, что именно твой ребенок должен был заполучить главное зерно?

— Он и есть зерно! — громко и отчетливо произнес старик и бессильно откинулся назад.

— Не понимаю, — призналась Айра.

— Я чувствовал его долгие-долгие годы. — Вертус закрыл глаза сухими пальцами. — Но он был словно младенец у материнской груди. Ничего не понимал. Или почти ничего… Забавлялся, играл с теми игрушками, что посылали ему. Хотя и давал своей матери много больше, чем получал от нее. А потом, когда его оторвали от этой груди, он исчез. Словно растворился! А когда он стал взрослым или почти взрослым, я уже не смог узнать его… Почему ты спрашиваешь меня, Айра? — Маг отнял ладони от лица. — Или не ты оторвала его от матери?

— Стойте, — замахал руками Марик. — Я всего лишь баль. Я не так давно из леса выбрался, чуть меньше двадцати лет назад, поэтому говорите медленно и с паузами. Я тоже не понимаю!

— Я вспомнила, где видела тебя, — прошептала Айра, глядя старику в глаза. — Ты — Сади?

— Сади?! — пролепетал Марик, но тут же захлопнул рот и вытаращил глаза.

— Меня звали Вертусом, — губы старика затряслись. — А Сето назвала меня Сади. Она думала, что все в ее власти. Она думала, что способна повелевать людьми, словно они фигурки для затейливой игры. А потом у нее появилась подруга. Или игрушка, такая же, как и я. Но в этой игрушке таилось страшное… Я спал с ней. Я не мог ей отказать. Она была красива. Она была бесконечно красива. Невероятно красива! Ей даже не пришлось околдовывать меня. Я сам околдовался. Я не понимал, о чем она говорит. Она бормотала что-то о том, что если бы она была мужчиной, а я женщиной, то получился бы неф, а так получится демон. Самый настоящий огненный демон… Я смеялся. Но мы не ссорились. Я просто стал ей неинтересен. И она выгнала меня. А потом попыталась убить… И меня, и самодовольную Сето, и властного Сурру. Общими усилиями мы прорвались в Оветту. В последний момент, когда врата готовы были захлопнуться, она не стала убивать нас, хотя могла… Вместо испепеляющего огня она бросила в меня огненный комок, внутри которого таился зачатый ею и мной ребенок. Он поселился внутри меня, точно так, как если бы я был женщиной. Отличие только в том, что он сам был как язык огня. Пока он был мал, он не мог создавать себе тело. А когда стал расти, его уже некому было научить, а она не захотела… Нужно было унести его подальше, оборвать нить, связывающую его с матерью, подобрать младенца, вселить его в ребенка… Знаешь же, в деревнях бывают больные дети. Может быть, он прожил бы жизнь, как простой человек, но я испугался. Когда мои спутники предложили мне запечатать проход, я испугался. Я испугался огненной нити, которую никто не видел кроме меня, но которая соединяла ребенка с его матерью. Я испугался неизвестности, что таилась в колеблющемся язычке пламени. И я оставил его возле утесов. Укутал его собственной тенью и бросил возле этих поганых утесов! Я бросил своего ребенка!..

— И получилась Суйка, — пробормотала онемевшими губами Айра.

— Не сразу. — Вертус опустил голову. — Он плакал в одиночестве. Я слышал его голос, но ни разу не подошел к нему. А его мать и не думала растить его. Она только разжигала в нем голод. Ее больше устраивало безмозглое существо! А я бежал, бежал как можно дальше, пока не оказался в Гобенгене.

— А потом Варух, позже взявший имя Ярига, мой отец, убил тебя, — прошептала Айра.

— Его послал Сурра, — вздохнул Вертус— Он что-то почувствовал, Он всегда видел больше других, понимал больше других, но никакая мудрость не обещает всесилия. Я сговорился с Сето задолго до покушения на меня. Поэтому убийство не удалось, вместо этого погиб сам Сурра. Ты думаешь, что я не узнал его долгое дыхание? Или ты думаешь, я не узнал собственную кровь в Рич, а до этого в Кессаа, которая танцевала для меня в этом храме, а еще до этого в Тини?.. Видишь, как бывает. Оказывается, можно считаться мертвым и при этом стать основоположником славного рода!

112